Мальчики и девочки

***

Будет-будет за что карать.
Лишь бы точно вину измерить.
Я сначала училась врать,
А потом уж училась верить.
А до этого столько лет
Я жила так легко, неспешно
И не верила в Бога, нет,
Потому что была безгрешна.

***

Она смеется. Ну и пусть.
Уже не ей он дарит розы.
Она все знает наизусть -
Все мои будущие слезы.
Мы с ней похожи - падок он
На хрупких, бледненьких блондинок.
Но смех ее звучит, как стон, -
Ей тяжко дался поединок
С прекрасным этим мертвецом.
А я - как белая страница,
А я еще свежа лицом,
С которого спешат напиться.

***

Идите к черту с вашим обаяньем!
В неразберихе, в суматохе дня
Я не искала вашего вниманья.
Зачем вы так смотрели на меня?

Я открещусь от праздных и случайных
Встреч, разговоров, главное храня,
Но будет мне от одного печально -
Зачем вы так смотрели на меня?

Не сомневаюсь, что была забыта,
Как только звук шагов моих затих.
Зачем же этим взглядом так избито
Вы проверяли силу чар своих?

И будет вновь ни холодно, ни жарко,
Поскольку нити волшебства слабы.
Мне этот взгляд останется подарком.
Подарком усмехнувшийся судьбы.

***

Я знала - как тебе понравиться.
Я знала - нужно быть какой:
Как та веселая красавица,
Легко махнувшая рукой
И ускользнувшая таинственно,
Маня загадочной душой...
Я знала - нужно быть единственной,
Неповторимой и... чужой.
И притягательно изменчиво,
И зная, что лишает сна,
Вот так всегда смеется женщина,
Когда в другого влюблена.
Как выпивать умеем соки мы
Из тех, кто покорён и тих.
И я была такой со многими,
Поскольку не любила их.
Но ты губил во мне красавицу
Смущением, как паранджой.
Я знала, как тебе понравиться,
Но не умела быть чужой.

***

Здесь никто не может мне помочь.
Я одна стою на повороте.
Вы с какой-то женщиною в ночь,
В снегопад, гуляючи, идете.
Здесь никто... здесь только я сама
Выжму слезы из себя, бесслезной.
И еще, чтоб не сойти с ума,
Постою на улице морозной.

***

Помню мальчика-соседа,
День, бегущий за порог,
Во дворе велосипеда
Оглушительный звонок.

Помню спицы и колеса,
Кеды синие в пыли,
Как меня почти без спроса
Вдруг куда-то увезли.

Заразительно смеялись,
Ветер лица обжигал,
Позади друзья остались -
Нас никто не обогнал!

Помню лица и прохожих,
Уносящихся назад,
И его такой хороший
И такой открытый взгляд.

Эту шумную беспечность
Промелькнувших быстро лет,
Мне казалось, в бесконечность
Увозил велосипед.

***

С.П.

Нет печальнее встречи напрасной.
После долгих хождений по кругу
Ничего, кроме "здравствуй" и "здравствуй",
Мы сказать не сумеем друг другу.

Нет гуманнее боли мгновенной:
Резануло и - больше не больно.
И пойдешь ты - загадка Вселенной -
По какой-нибудь улице Смольной.

***

Он долго говорил о Блоке,
К Петрарке возвращался вновь,
Когда уже свиданий сроки
Кричали: нужно про любовь!
И Тютчев мне врагом казался,
Когда цитируя его,
Мой друг печально улыбался,
Не добавляя ничего.
Возненавидев Мандельштама,
Себя пытаясь обмануть,
Ждала-ждала, что эта драма
Закончится когда-нибудь.
Ведь что-то, но должно случиться!
Когда он все же прочитал,
Что я души его царица
И мыслей вечный идеал,
Уже без боли и досады
Махнула весело рукой -
Что "мне тебя уже не надо",
Сказав цветаевской строкой.

***

Как оставить без ответа
Фразу, брошенную залпом:
"Ты пошла бы на край света,
Если б я тебя позвал бы?"
Как же объяснить, мой милый,
Чтобы не смотрел нахмурясь? -
Я туда уже ходила:
Постояла и вернулась.

***

Если горе судьба намечала,
Сны заранее извещали.
Я ведь, кажется, многих прощала.
Почему же меня не прощали?

Я в одном чистоту сохраняла,
А в другом навсегда оступалась.
Я заранее многое знала,
Только выбора не оставалось.

Мне за школьницей той не угнаться -
Что дрожала перед доскою -
Я уже перестала бояться
Быть плохою.

***

Они войдут (и негде спрятаться!) -
Не остановит их никто -
Красивые, как два гестаповца,
В шуршащих кожаных пальто.
Я книгой заслонюсь беспомощно,
Я в книгу опущу глаза...
Поэты, проходимцы, сволочи -
С такими жизнь прожить нельзя,
Но посмотреть еще минуточку -
И что-то стронется в судьбе,
И я - зародыш, институточка -
Открою женщину в себе.

***

Снежком обесцвечены
Проулки-морщины.
Смотрите! - Вот женщина
Идет от мужчины.
Такая красивая
И неповторимая,
Идет от любимого
Его нелюбимая.
Такая изящная
Идет не сутулится,
Такая скользящая
Над утренней улицей,
Над утренним городом
Походкою вьюжною...
Такая свободная...
Такая ненужная...

***

Сколько вытянет цепкая память жил?
Я улыбку накладываю, как грим.
Вон идет человек. Он со мною жил.
И с тех пор мы остались друзьями с ним.
И потом еще сталкивались в кабаках
И у общих друзей - подавал мне пальто...
А я помню, как он носить на руках
Умеет. И так не умеет никто.
Я теперь уже ничего не боюсь.
Я прошла добросовестно все круги.
А в глазах его женщины вижу грусть -
Как была у меня - и за ней ни зги.
Я сегодня к метро с ним случайно шла.
Он трепался про новый любовный сюжет
И не спрашивал, как у меня дела,
Потому что меня для него нет.

***

 

Морские песенки

***

Просто время такое, когда все ложатся на дно,
Погружаясь в жару, в раскаленное, знойное лето.
Уезжают на море и пьют "Изабеллу" - вино
Кровяного, венозного, темновишневого цвета.
Забывают звонить, забывают писать. Без следа
Растворяются в воздухе, как отзвучавшее скерцо.
Пропадают, линяют, чтоб их не заела среда,
Словно дети под стол, словно можно куда-нибудь деться.
Будут вены вскрывать, будут в голос окрест голосить,
Будут помощи ждать и смотреть тяжело и угрюмо.
Только это потом. А сейчас не находится сил
Ни на то, чтоб страдать, ни на то, чтоб о чем-нибудь думать.

***

 

Россия сушит сухари

Россия сушит сухари.
Я это вижу изнутри,
Поскольку здесь живу. По срокам
Уже не нужно быть пророком,
Чтоб знать - что будет наперед.
Как русский опытный народ,
Включаю вечером духовку
И "Бородинский" режу ловко -
С названием победным хлеб.
Пока вершителем судеб
И сессиями полон телек,
Народ ведь тоже не бездельник -
Пока токуют главари,
Россия сушит сухари.

***

За империю за третью,
Если можешь, помолись.
На античную трагедию
Не потянет наша жизнь.
Там у них слова высокие
И возвышенная страсть.
А у нас снега глубокие,
Чтобы выйти и пропасть.
Хоть вселенскими вопросами
Задаются - прав - не прав -
В каждом кабаке философы,
Пьяный в каждой из канав.
Это жизнь, совсем не дикая -
Просто так заведено -
Очередь стоит великая.
Что дают там? - Хлеб? Вино?
Сыр голландский? Кашу манную?
Власть советам? Кислород?
Господи, небесной манною
Русский накорми народ.

***

Мы спорили о русской нации
И об отсутствии мессий.
"О чем печалитесь, красавицы?! -
Культурный пьяница спросил. -
Желаю вам хороших суженных..."
Огни. Москва-река. Луна.
Откуда музыка? Откуда же?
Да вот из этого окна.
Страна заходится ламбадою
В предсмертных или родовых...
Мы сыты ложью, сыты правдою
И рабством выжаты, как жмых.
Мы - ко всему уже готовые
На много-много лет вперед -
Страна моя средневековая
И очумелый мой народ...
Ох, будет пища для историков!..
И ночь. И улица пуста.
И я танцую в туфлях новеньких
На самом краешке моста.

***

Страна, говорившая шепотом,
Где каждый один, как в пустыне.
Те, кто на земле были прокляты,
На небо вернулись святыми.
И нищая бабка, заискивая,
С улыбкой глядит неуместной.
Здесь кузница кадров для жизни,
Но не земной, а небесной.

***

Сон ребенка неподвластен року.
Нет сильнее в мире ничего.
И покой, который снился Блоку,
На лице у сына моего.
Женщине ничто не помешает -
Ни чума, ни буря, ни война.
И подруги сыновей рожают
В эти роковые времена,
Покупаем детские кроватки,
Дарим погремушки и цветы.
Нам дано над свалкой и над схваткой
Наблюдать Россию с высоты
Материнства. Кто со мной поспорит?
И пока мы делаем своё,
Ни за что Россию не уморит
Ни один из лидеров её.

***

Есть на свете места и глуше,
Но... Посмотришь из-под руки:
Сколько ржавых, пустых церквушек
Позаброшено вдоль реки.

Возводили на месте лучшем,
купола устремляли ввысь,
Чтобы видели аж с излучин:
Едешь мимо - перекрестись.

Чтобы близким стал каждый ближний
Чтобы светом повергнуть тьму...
"Клемент Готвальд" идет на Нижний,
"Фридрих Энгельс" - на Кострому.

Посигналили, разминулись,
Волны к берегу побрели
И легонько земли коснулись,
Терпеливой такой земли.

***

"Катя-Катюша"

Маме

Песня старинная вырвалась в ночь,
Словно пыталась тоску превозмочь:

"Катя-Катюша, купецкая дочь!
С кем ты гуляла вчерашнюю ночь?!"
Где-то у Мурома лодка плыла.
Спали старинные колокола.

Тихо стояли в округе леса,
А над Окой разлились голоса:

"Катя-Катюша, купецкая дочь!
С кем ты гуляла вчерашнюю ночь?!"

Долго была нам гармошка слышна,
В волнах, запутавшись, билась луна.

И показалось, что с песнею вновь
Ожили Вера, Надежда, Любовь,

Словно России возможно помочь,
Песней прорезав глубокую ночь

+++

Пугаюсь отчаянья осени,
Отчаянья бурой листвы.
Как после прозрения проседи
Венчают овал головы -
Так после агонии огненной
Небрежным движеньем руки
По милости неба обронено
Немножечко снежной муки.
И это природы знамение,
Что будет от скверн и грехов
Всем тем, кто прозрел, - исцеление,
А тем, кто во мраке, - покров.

Все отвести рукою

+++

Перебирали абрикосы -
Варили на зиму варенье,
И проходило воскресенье
Не просто как-нибудь, а с пользой.
Впуская в форточку прохладу
Я пенки желтые снимала
И где-то как-то понимала,
Зачем все это было надо.
Я знала, знала, что варенье
Еще наслушается споров,
Интеллигентских разговоров
И философских словопрений,
За милую проскочит душу
Под выгнанных и убиенных,
И скажет мама непременно:
"Поэтам тоже надо кушать".
Его съедят, почти не глядя,
Как оно дивно янтарится:
"Да вы окститесь, Бога ради -
В России страшное творится..."
Подружка абрикос подцепит
И ловко в рот себе положит:
"Ведь он меня совсем не ценит.
Он - сволочь", - тихо подытожит.
В отечестве темно и страшно.
И так уютно в доме нашем.
Чтоб было счастье полной чашей,
Глотайте горе полной чашей,
И эти баночки тугие
Я растаскаю по больницам,
Где будут гнить, а не лечиться
Любимые и дорогие.
И кто-нибудь из них без силы
И как простое откровенье
Мне скажет: "Вкусное варенье".
И я скажу: "Сама варила".

***

Виталику

Этот парень, он очень сильный,
И рука у него тверда.
Если мы о чем-то просили -
Не отказывал никогда.
И красивые капли пота,
И надежность - ему к лицу.
Если трудной была работа -
Помогал моему отцу.
А потом покурит немного,
Выпьет стопку, не закусив,
И своей непутевой дорогой
Пропадет со случайным такси.
Сколько брошенных денег и женщин,
Сколько всяких работ и квартир...
Но мы с мамой его отыщем,
Когда рухнет на голову мир.
Будем с нею смотреть исподлобья,
Превращаясь в одно существо,